335


Примечание к №310
Русское преступление словесно.


Набоков очень хорошо понимал психологию европейца и в "Камере-обскуре" дал блестящий тип западного негодяя. Идиот Горн делал по утрам очередной любовнице паштет из провёрнутой рыбьей требухи и дождевых червей, и тихо любовался, как ничего спросонья не понимающая дура поглощала аккуратно приготовленный бутерброд. Западное идиотство - идиотство деятельное, молчаливое и деловитое. Идиоту достаточно сознания сего (про себя). Идиотизм по-русски словесен. Для русского важно поведать миру о своем идиотстве, "поделиться радостью".

У Леонида Андреева в "Василии Фивейском" есть эпизодический персонаж - безногий калека, постоянно говорящий на исповеди, что он изнасиловал в лесу подростка-девочку и дал ей, плачущей, три копейки. А потом-де ему стало денег жаль, и он удушил её, а труп закопал.

"Ему не верили и смеялись над ним, - утверждали, что за десять лет в округе не было убито и не пропадало ни одной девочки; ловили его в бесчисленных и грубых противоречиях и с очевидностью доказывали, что всю эту страшную историю он выдумал спьяна, валяясь в лесу. И это приводило его в ярость: он кричал, божился, поминая чёрта так же часто, как и Бога, и начинал рассказывать такие отвратительные и грязные подробности, что самые старые священники краснели и негодовали".

И не было никакой девочки-то. Калеке был сладок идиотизм вранья (337) и как кто прореагирует. Преступление русского социально, всегда рассчитано на кого-то. Бабель совершенно не разбирался в психологии русского человека и допустил в "Иванах" грубейшую ошибку, поставив себя за рамки преступного действа. На самом-то деле весь спектакль и был рассчитан на Бабеля. Это типичная "показуха", туфта для товарища начальника. Конечно, это не значит, что только стоило Исааку Эммануиловичу скрыться за горизонтом, и Акинфиев сказал Аггееву: "Ну, что, Вань? Всё, давай закурим!" Но всё-таки накал был бы иной совсем. Для показухи один Иван убил бы другого, то есть это совсем не показуха, показуха оказывается сердцевиной, сутью. А если бы ехали они вдвоем, то, возможно, ничего страшного бы не произошло. У Акинфиева "антиресу" бы не было.


<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->

К ОГЛАВЛЕНИЮ РАЗДЕЛА