Или Розанов сказал о Соловьеве уже совсем прямо:
"Пошлое – побежавшее по улицам прозвище его "Антихристом", "красивым брюнетом – Антихристом", не так пошло ... Мне брезжится, что тут есть настоящая НОУМЕНАЛЬНАЯ истина, настоящая отгадка дела: в Соловьёва попал (при рождении, в начатии) какой-то осколочек настоящего "противника Христа", не "пострадавшего за человека", не "пришедшего грешные спасти", а вот готового всё человечество принести в жертву себе, всеми народами, всеми церквами "поиграть как шашечками" для великолепного фейерверка, в бенгальских огнях которого высветилось бы "одно МОЁ лицо", единственно МОЁ и до скончания веков моё, моё".
Но не попал ли "осколочек Антихриста" в душу каждого русского? Не есть ли мечта и тайное желание его стать "Великим Магистром" и "поиграть в шашечки"? Ведь природа русского артистическая, Розанов об этом писал. И Розанов же писал о "нечеловеческой природе актёра":
"Актёр – страшный человек, страшное существо. Актёра никто не знает, и он сам себя не знает ... и почти хочется сказать: когда Бог сотворял человека, то ненавидящий и смеявшийся над Ним дьявол в одном месте "массы", из которой Бог лепил Своё "подобие и образ", ткнул пальцем, оставил дыру, не заполненную ничем. А Бог, не заметив, замешал и эту "дыру" в состав человека, и вот из неё и от неё в человечестве и получились "актёры", "пустые человеки", которым нужно, до ада и нетерпения, в кого- нибудь "воплощаться", "быть кем-то", древним, новым, Иваном Ивановичем, Агамемноном, но ни в коем случае НЕ СОБОЙ, НЕ ПРЕЖНИМ, НЕ УРОЖДЁННЫМ ... У НАСТОЯЩЕГО актера искусство убило всё ... И у других "талантов" или "призваний" искусство и наука отнимают многое, поглощают многое; но, в сущности, поглощают только досуг, ум, мысль. У актёра же, ужасно выговорить, – поглощено само ЛИЦО, ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ. У него "искусством отнята душа, и вне искусства он... без души!"
Но есть шанс. Шанс Соловьёва, даже частично осуществлённый. Это "сыграть в шашечки" вполне сознательно. Сыграть актёра, сыграть самого себя. Обмануть судьбу невозможно. Знать судьбу нельзя. Но возможно её угадать. Отчасти догадываться о ней. Душа вечно и страшно летит по силовым линиям программ: животной, человеческой, половой, расовой, духовной. И их поля швыряют человека из одного жизненного канала в другой, по рукавам, ответвлениям и тупикам. Но сеть не так проста, и есть возможность догадки.
Розанов своей судьбой (духовной) дал модель "русской судьбы", почти со всеми её ответвлениями. Мысль его, громадная, ударилась о преграду реальности и просыпалась мириадой летящих мыслей, всё более и более дробящихся, превращающихся в реальность. Создав совершенную модель космоса, природы, человеческой истории и индивида, он её ещё и обернул мясом, изнанкой, реальностью. Дальше, "вширь" развивать его нельзя. Но можно, ещё можно вглубь, в "практику". Он не мог видимо чувствовать космичность мира, то есть его глубокую аналогичность, соразмерность. Не в том или ином сегменте реальности, а ВООБЩЕ. И поэтому сказал:
"Как ни поразительно, я около сорока лет прожил "случайно в каждый миг", это была сорокалетняя цепь случайностей и непредвиденностей; я "случайно" женился, "случайно" влюблялся, "случайно" попал в консервативное течение литературы, кто-то (Мережковские) – пришли и взяли меня в "Мир Искусства" и в "Новый Путь", где я участвовал для себя "случайно" (т.е. в цепи фактов внутренней жизни "ещё вчера не предвидел" и "накануне не искал")".
Но это так являлось ему. И не могло являться иначе. Нам же, знающим его судьбу (по крайней мере безусловно знающим по сравнению с его собственным вот-знанием в тот или иной момент), и прочитавшим его произведения, видно, что ничего случайного в его жизни нет. Да, он "случайно" написал в 90-х годах небольшую заметку "Что иногда значит "научно объяснить" явление", где критиковал позитивистские воззрения на предсмертный опыт, опыт, для физиолога совершенно неуловимый, так как физиолог видит в утопленнике с залитой водой глоткой или в умирающем на койке, в холодном поту, лишь сломавшуюся машину. Но вот через четверть века Розанов умирает и надиктовывает дочери предсмертные листья:
"Для физиолога важно ощущение так называемого внутреннего мозгового удара тела. Вот оно: тело покрывается каким-то страшным выпотом, который нельзя иначе сравнить ни с чем, как с мёртвой водой".
Уходя, Розанов напоследок, "раз уж есть такая возможность", посмотрел на покидаемый им мир извне, с точки зрения умирающего. О которой он, в свою очередь, случайно написал живым. Но жизнь его выгибается железной однозначной дугой, так что то, что было, то должно было быть, и всё, что должно было быть, то было. Розанов чувствовал, удивительно чувствовал сам рок, сам фатум. Его постоянное присутствие. Но частность, но конкретные приёмы – это не могло при общем масштабе задания не остаться за пределами интуиции.
Нет, не видение, видение невозможно. Но возможна более сложная, более совершенная слепота. В слепоте есть определённая система, определённые правила. Правила игры в "шашечки".
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->