Как сказал один молчаливый народ, разговор только портит беседу. Насколько благороднее была бы II часть без этой III-ей. То есть чтобы III-я была в уме, только подразумевалась. Соответственно I часть. "Закруглённый мир" – без II-ой, тоже подразумеваемой, это уже почти величие. Ну а вообще "Бесконечный тупик", ненаписанный или навечно погребённый в письменном столе – это действительно нечто психологически сопоставимое со смертью отца.
Если уж зашла речь: я бы мог написать и IV часть. С соответствующим увеличением объёма. Да в значительной степени она уже написана. Так, конспекты, на которые я опирался, составят 1500 страниц. Дневники – около 500 (написанные конспективно, они легко разворачиваются в 10 раз). Всякого рода рукописи, не вошедшие в окончательный текст, – страниц 500. И главное, аппарат пометок и записей на полях сотен книг. Его полное воспроизведение и развёртка как раз и составит З0000 страниц. Набралось бы. Некоторые части, кстати, я вполне реально хочу отпочковать. Вот, например, думаю около 1/10 пометок из ПСС Ленина перепечатать под заголовком "1600 (условно) отрывков из произведений и писем Н.Ленина". Наверное, сделаю – такая механическая работа хорошо заслоняет от ощущения бессмысленности моей жизни.
Конечно, здесь, в "IV части", грань, за которой осуществление личности исчезает, заменяется другими текстами. Личностное начало становится слишком косвенным, так что объём переходит в безличную немоту. Но в принципе написать можно было бы. 70 "двадцатьдевятых томов". Плюс система примечаний.
Менее всего меня можно упрекнуть в легкомыслии. Моё мышление очень авторитарно, и я всегда ищу для любого своего мнения зацепку авторитета. (791) К которому я равнодушен, но который я тем не менее всегда приберегаю "на чёрный день".
Кюстин писал, что жители Петербурга напоминают ему шахматные фигуры, "которые приводит в движение один лишь человек, имея своим незримым противником всё человечество". В общем это и смысл моего существования. Я спорю с некой абстракцией, причём спорю очень древними, архаичными методами. Возможно, "всё было бы хорошо", если бы я всерьёз в своей жизни прочёл только одну книгу. Я же Библию заменил библиотекой (783).
Трудолюбие, всё ломающее интеллектуальное упорство, бешеное, застилающее глаза кровавой пеленой честолюбие, серьёзное, пожалуй, излишне серьёзное отношение к миру – и всё зря. Всё – "никому не нужно". Кто-то дал мне дар сопоставления несопоставимого, дар насмешки над собой, дар совершать громоздкую мыслительную работу, постоянную и... бессмысленную. Бессмысленную, ибо я абсолютно бездарен в цели (801). Зачем, для чего – для меня это безобразное чавкание филологического болота. Я никогда не мог найти цель в жизни. (940) Долго постановка цели казалась мне грубой, напоминала злобный огонёк в глазах шимпанзе, "увидевшего" сложно висящий апельсин – "цель поставлена". Но потом я понял, что что- то порвано сзади моих глаз, и они просто расслабленны, все видят, но ничего не могут "увидеть". Чисто созерцательное отношение к миру. Но в этом и боль, при потенциальной способности понимания мира и при постоянном механическом перебирании его моим мозгом. У меня голова болит.
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->