Стравинский вспоминал об истории создания своего "Петрушки" (сочинён-ного в 1911 г.):
"Мне захотелось развлечься сочинением оркестровой вещи, где рояль играл бы преобладающую роль... Когда я сочинял эту музыку, перед глазами у меня был образ игрушечного плясуна, внезапно сорвавшегося с цепи, который своими каскадами дьявольских арпеджио выводит из терпения оркестр, в свою очередь отвечающий ему угрожающими фанфарами. Завязывается схватка, которая в конце концов завершается протяжной жалобой изнемогающего от усталости плясуна".
По поводу этой фразы эмигрантский критик Борис Филиппов заметил в одной из своих статей:
"Характерно, что Стравинский замыслил свою партитуру, как ПОБЕДУ оркестра, как целого, как СТИХИИ, как ИСТОРИИ, над одиноко ИЗНЕМОГАЮЩЕЙ ЛИЧНОСТЬЮ , притом – РЯЖЕНОЙ, БАЛАГАННОЙ: Петрушкой-роялем ... И всё-таки – бедный Пьеро-Петрушка! Хотя – социально там, исторически, – ты истекаешь всего-навсего "клюквенным соком", но ведь по-плотски, телесно – ты истекаешь своей кровью-рудой... Ты, русский многострадальный ИНТЕЛЛИГЕНТ, ЛИШНИЙ ЧЕЛОВЕК русской классической литературы, лишний и в наши машинные времена. Ибо "Медный Всадник" обернулся машинно-коллективистическим пеклом, обездуховленным и обездушенным ... Пьеро-Петрушка – всегда битый, всегда страдающий, всегда вместе с тем топорщащийся ИНТЕЛЛИГЕНТ..."
(Из статьи, написанной в 1968 г. и посвящённой ахматовской "Поэме без героя".)
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->