Соловьёв писал Венгерову по поводу издания энциклопедии Брокгауза:
"Колубовский взял целых 14 имён русских философов на "Г", к этой букве они принадлежат вдвойне: за исключением моего этического друга Грота, подающего надежды, все прочие с выгодою для словаря могли бы быть совокуплены вместе под одним словом, которого не пишу, щадя вашу деликатность".
"Этическому другу" Гроту, редактору "Вопросов философии и психологии", Соловьёв писал о другом философе, тоже на "Г":
"Посылаю тебе очень содержательную и учёную статью о каббалистической философии. Автор её барон Давид Гинцбург (сын известного банкира)".
Когда же редакция стала с публикацией гениального отпрыска медлить, высказывая опасения, что её безобразный русский язык вызывет смех у публики, Соловьёв закатил истерику и пригрозил бойкотом журнала.
Гинцбург большой, очень большой человек. Редакция должна считать для себя за честь... И потом, в какое положение поставлен сам Соловьёв? Был принят Гинцбургами лично, пообещал помочь. И вот доставил беспокойство таким людям! Ай-вай, нехорошо! В лице Соловьёва тут обидели по-настоящему уважаемых, настоящих людей, а также, заодно, и всю русскую философию. Ведь Соловьёв действительно был великим русским философом. Он был принят не только у Гинцбургов, но и у Поляковых. Лично.
Из биографии Фёдора Павловича Карамазова:
"Под конец очутился в Одессе, где и прожил сряду несколько лет. Познакомился он сначала, по его собственным словам, "со многими жидами, жидками, жидишками и жиденятами", а кончил тем, что под конец даже не только у жидов, но "и у евреев был принят"".
У Гинцбургов и Поляковых.
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->