494


Примечание к №474
Тут странное сочетание крайнего индивидуализма, анархизма и крайних форм зависимости.


Характерная реакция русского: "Ради Бога, не связывайся". (501) Это не покорность, а сломленность. Точнее, надломленность. Хитрая, скрытная. "Русский человек задним умом крепок". "За битого двух небитых дают".

Типичная ситуация во второй половине ХIХ века: "сын ушёл в нигилизм". Родители плачут... Но была - и не менее часто - и другая ситуация, тоже типично русская. Сын говорит:

- Что это за сморчки, которые указывают русскому народу, как жить, во что верить? А ну-ка, на ясно солнышко! Ты листки писал? Ну? Вот как надо!

А родители:

- Сыночек, миленький, ради Бога, не связывайся с НИМИ. Они царя убили, сколько сенаторов- губернаторов порезали. И здесь, у нас в городе, то одного, то другого. Не связывайся, мы люди простые. Пожалей нашу старость.

А у себя в гимназии или в университете ну-ка скажи что-нибудь "против советской власти". Ну-ка крикни на студенческом собрании или просто в аудитории: "А мне не нравится Чернышевский. Плевал я на это ничтожество". -"Смотри, проплюёшься. Можем и "проучить"". Сначала бойкотик-с. А что такое русский бойкот? Это травля дикая, подлая, "на смерть". Не утерпел кто-то и в гардеробе щипнул, с вывертом, да так, что кожа лопнула. Или "случайно" по дороге в университет в лужу толкнули. Или шинель ножиком перочинным изрезали. Или в прыжке пинком поддых. А все делают вид, что не замечают. И звериная злоба в глазах ("что ни делаю, все мало!"). И девушка любимая, курсисточка, скажет: "Эх ты, а я-то думала, что ты личность". И пощечину.

Будешь кочевряжиться дальше -вторая фаза: "Это стукач". Центровые на сходке между собой посмеются: "Надо новичка обломать". И через месяц-другой уже последний гимназистик в городе знает: "Иванов - стукач. Ссучился". Он уже в чёрном списке, но ещё может "прижукнуться". (514) А если и это не помогает, следующая фаза: "Собаке - собачья смерть". Зверски изобьют, а потом и ножичком. Достаточно в каждом университете в пять лет одного студента резать (на самом деле было чаще), и все остальные будут по струнке ходить. В случае чего записочку: "Вспомни об Иванове".

Вот какая была обстановка. Круговая порука, страх. (522) А государство? И-и, ему бы своих защитить. Тут жандармский офицер без руки, этот, глядишь, согнулся весь -за недавно зашитый живот держится. А вот прокурор с выбитым глазом. "Наглядная агитация"! Это кто выжил.

Думаете, гипербола? Напрасно, речь идёт о конкретных людях.

Изгоев-Ланде писал в "Вехах" об отношении студентов к студентам же:

"Наша студенческая толпа стадна и нетерпима; её суждения упрощены и более опираются на страсть, чем на разум. Популярные ораторы студенческих сходок всегда поражают убожеством мыслей и скудостью, без-образностью своей речи. Они исходят из определенного канона, говорят афоризмами и догматическими положениями. Для образной речи необходимо общение с массой разнообразного люда, умение наблюдать жизнь, понимать чужую мысль, чужое чувство. Наши студенты-радикалы ничем этим не отличаются. Они живут в своем тесном замкнутом кружке, вечно поглощенные его мелкими интересами, мелкими интригами. Высокомерие, наблюдающееся уже у развитых гимназистов старших классов, у студентов достигает огромных размеров. Все товарищи, не разделяющие воззрений их кружка, клеймятся ими не только как тупицы, но и как бесчестные люди. Когда на их стороне большинство, они обращаются с меньшинством, как с рабами, исключают представителей его изо всех студенческих предприятий, даже из тех, которые преследуют исключительно цели материальной взаимопомощи".

Далее Ланде цитирует статью студента Левченко об учащейся молодежи. Левченко писал:

"Ужасно не думать так, как думает студенческая толпа! Вас сделают изгнанником, обвинят в измене, будут считать врагом ... Роль административных высылок играет в студенческой среде так называемый бойкот. Того, кто является выразителем самостоятельной мысли, окружает и теснит глухая злоба. Непроверенных слухов, клеветнических обвинений достаточно бывает тогда для того, чтобы заклеймить человека, повинного в неугождении толпе".

Статья Левченко, появившаяся после 1905 года, это, так сказать, издержки свободы печати. Просочился, конечно, мизер. Сам Левченко был частью этой среды и понимал, что ему в конце концов грозит. Понимал и Ланде и начал, захлебываясь от верноподданнических чувств, оправдываться:

"До 17 октября 1905 года русское общество и русский народ могли и должны были всё прощать своему студенчеству за ту огромную положительную роль, которую оно играло в жизни страны ... Студенчество будило общественную мысль, оно тревожило правительство, постоянно напоминало самодержавной бюрократии, что она не смогла и не сможет задушить всю страну. В этом была огромная заслуга, за которую многое простится".

Впрочем, тут у Александра Соломоновича не только страх, а и вполне понятный политический умысел. Дан приказ создать идеологию легальной оппозиции в случае возможного "наступления реакции". Всё это лицемерно. 10% правды сказали. И главное, не сказали про третий уровень, что людей РЕЗАЛИ. Не только избивали и доводили до сумасшествия и самоубийства, а резали. (530) Многонько, многонько студентов после 17-го показало себя в деле. Казалось бы, ум за разум зайти должен. А ничего, у них была дореволюционная закалочка.

И еще момент. Русский не дурак. Вот Ланде распинался, что у русской молодежи стремление к самопожертвованию, смерти героической. Подводил под эти построения даже философский базис (очень примитивный и поверхностный). Конечно, нигилизм русской души это особь статья, но здесь, на низменном уровне студенческой курилки, всё гораздо проще было. Никто там собой не жертвовал. А все или помалкивали ("себе дороже"), или придуривались. Тот же Левченко писал:

"Лгут в полемическом раздражении, лгут, чтобы побить рекорд левизны, лгут, чтобы не утратить популярности. Вчерашний революционер, произносивший с кафедры на сходке агитационную речь, гремевший и проклинавший, сегодня идёт на экзамен и, чтобы "проскочить" без знаний, прибегает к жалким, обманным приемам; отвечая на экзамене, бледнеет и чуть не дрожит; "проскочив" - он снова самонадеян и горд".

Да как не понять: потому и "проскочил", что "гремел и проклинал". Надо знать русского человека, прирожденного циника и гениального придурка, чтобы раскусить весь этот механизм. Плохой студент, но секретарь комсомольской организации курса. Что он там лепит на комсомольском собрании - кажется дурак дураком. А он не дурак. У него есть цель. И вовсе не самоубийство и не покорение целины или освоение космического пространства. Ему зачёт сдать надо. (651) И наивняк Левченко сам ничего не понял, когда писал о случаях травли преподавателей со стороны студентов. Травили тех, кого НАДО. А кого НЕ НАДО, не травили. И как посмотришь, из кого состоит ЦК кадетской партии, этот мозг революции, - сплошные приват-доценты, профессора, деканы и ректоры университетов.

Это ещё на первом курсе русачок взбрыкнуть может (да ещё раньше, в гимназии, объяснят, что к чему). Русские народ понятливый или, вот слово, -смышлёный.

Мой отец в молодости хотел на фронт добровольцем пойти. Пришёл домой из института и объявил: "Мам, я добровольцем". Мать как услышала, сразу на колени и руки целовать: "Сыночек, миленький, на кого ж ты нас бросаешь". А он: "Не, мам. Я добровольцем. За Родину, за Сталина". Мать его две недели уговаривала, в ногах валялась. Отец эту историю мне несколько раз рассказывал и чуть не плакал при этом, считал, что ему тогда жизнь спасли. В армию его забрали гораздо позже. Попал он к Рокоссовскому (то есть сразу увидел штрафников и понял, КАК воюют); его очень скоро ранило, но легко. Осколок вырвал кусок мяса из, так сказать, бедра. Отца отвезли в госпиталь, и вот он там открыл глаза ночью после операции и, рыдая, вспомнил о мамочке.

Русское студенчество, по крайней мере его РУССКУЮ часть, по-моему сильно оклеветали. Все было гораздо проще и человечней.


<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->

К ОГЛАВЛЕНИЮ РАЗДЕЛА